| |
* * *
Мы в молодости все себе прощаем,
Судя других безжалостным судом,
Свои ошибки вспомнив, обещаем,
Что все исправим как-нибудь потом.
А жизнь идет. Пути ее суровы,
А старость взыщет весь наш долг судьбе.
Мы будем все другим простить готовы
И ничего уж не простим себе!
* * *
Перелески, зеленя да пажити,
Соловьи полночные в гаю...
Песни, песни! Только вы расскажете
Про любовь сыновнюю мою.
Я вплету в вас перезвоны зоркие,
Шелест трав и посвист косарей...
Где дороги шире и просторнее,
Чем под небом Родины моей?
Так ступайте ж в путь. И если грозы вам
Доведется встретить - не беда!
Верю я: в краю моем березовом
Вы друзей отыщите всегда.
1920
ПИСЬМО ИЗ ДЕРЕВНИ
Мой добрый друг - сентябрь
голубоглазый
Мне повторил сегодня наизусть
Пролетных птиц прощальные рассказы,
Что навивают придорожьям грусть.
Потом в кругу друзей в избе-читальне
Я слушал радиоконцерт, и мне
Под песни скрипки, ласковой и дальней,
Явилась ты, как помнишь, по весне.
А скрипка пела, и под эти звуки
Я ощутил всем существом моим,
Что нет у нас, не может быть разлуки,
Пока живем и дышим мы одним!
1920
* * *
Русы косы заплетает осень.
Взгляд ее туманится слегка,
А на сердце - летних дней колосья,
Теплых зорь медовая река.
Думы, думы, в эту пору все вы
Собрались в мой неоглядный край,
Где шумят озимые посевы,
Предвещая новый урожай.
Где открыты пашни и покосы,
Все пути видны издалека...
Русы косы заплетает осень,
Взгляд ее туманится слегка.
1920
* * *
Я помню руки матери моей,
Хоть нет ее, давно уж нет на свете.
Я рук не знал нежнее и добрей,
Чем жесткие, мозолистые эти.
Я помню руки матери моей,
Что утирали слезы мне когда-то.
В пригоршнях приносили мне с полей
Все, чем весна в родном краю богата.
Я помню руки матери моей,
Суровой ласки редкие мгновенья.
Я становился лучше и сильней
От каждого ее прикосновенья.
Я помню руки матери моей,
Широкие шершавые ладони.
Они что ковш. Приникни к ним и пей.
И не сыскать источника бездонней.
Я помню руки матери моей,
И я хочу, чтоб повторяли дети:
"Натруженные руки матерей,
святее вас нет ничего на свете".
ЛАДОНИ, ПАХНУЩИЕ ХЛЕБОМ
Кому какой дается жребий.
Какая песня под луной,
А я взрастал на черном хлебе,
То хлеб земли моей родной.
Его солил я крупной солью
И запивал воды глотком,
С ним по широкому раздолью
Ходил за плугом босиком.
Я молотил и веял жито,
За стол садился не спеша,
Я знал: в ржавой ковриге скрыта
Всей доброты земной душа.
Святая мудрость землепашца
В ней навсегда воплощена.
Ни возгордиться, ни зазнаться
Не даст в дороге мне она.
И нужно мне под русским небом,
Чтоб каждый день и каждый миг
Ладони, пахнущие хлебом,
Я чуял на плечах моих.
ЛЕВИТАН
1
Мы возмужаем и верней оценим
Простые краски, точные слова.
Вот снова светит в золоте осеннем
Чуть тронутая солнцем синева.
И если ты художник, если зорок
Твой меткий глаз и обострен твой слух,-
Туманной тропкой выйди на пригорок,
Прислушайся и оглянись вокруг.
Перед тобой, как странницы босые,
Воспоминанья летние тая,
Бредут березы в дальние края,
А ветер тени путает косые,
Шумят грачи. Так вот она, Россия,
Твоя любовь, бессонница твоя.
2
Смерть не страшна. Безделье хуже смерти.
С тоской не разлучается оно.
Раскинуто окно. И на мольберте
Укреплено тугое полотно.
Прозрачен день. Вглядись и кисти вытри.
Ты мастер. Будь расчетлив, строг и прост.
Есть тишина, есть краски на палитре,
Чтоб звон листвы перенести на холст.
Повесить паутинки золотые,
Пустить тропинки по лугу витые,
Колючей щеткой выровнять жнивье
И, оглянув пустынное жилье,
Забыть про все. Перед тобой Россия,
Твоя любовь, бессмертие твое.
3
Где б ни был ты - душа природы русской
Была с тобой. Ты позабыть не мог
Ни пруд забытый с мельницей-раструской,
Ни ветхий дворик, ни туманный стог.
Преодолев житейские тревоги,
Ты видел: сыновья моей земли
По каторжной Владимирской дороге
В распахнутое будущее шли.
Над их судьбой задумавшись впервые,
Ты вспомнил все тропинки полевые
И отсвет зорь на берегу ручья.
Ты понял: сны и чаянья людские
Такой же явью сделает Россия,
Твоя любовь, бессонница твоя.
1940-1942
* * *
Когда в Москве в концертном зале
Ты песню русскую поешь,
К твоим ногам из дальней дали
Косые волны гонит рожь.
Мерцают жнивья за дорогой
У непротоптанной тропы,
Где ты девчонкой босоногой
Вязала первые снопы.
Где, забывая про усталость,
Ты запевала на ветру
О том, что в поле примечталось
Под звон колосьев поутру.
О скорой встрече у колодца,
У ключевого родника...
И песня льется, песня льется,
Как летний полдень, широка.
Ей тесно там, в концертном зале,
И, всем ветрам наперекор,
Она летит в родные дали,
Как эхо рвется на простор.
Ей все пути открыты в мире,
Где горизонт высок и чист,
И ловит голос твой в эфире
На полевом стану радист.
Вот он кружится над дорогой,
Над тонкой прошвой той тропы,
Где ты девчонкой босоногой
Вязала первые снопы.
Где за тобой сияло лето
У синих рощ, у ясных вод...
Девчата слушают: ведь это
Сестра их юности поет!
1950
* * *
Шумит зеленый ветер мая,
Вчерашний след зарос травой.
Девчата, рук не разнимая,
Идут дорожкой полевой.
Тепла дорожка полевая,
Видна, куда ни поверни,
И, о разлуке запевая,
О встречах думают они.
Их, как мечты о счастье, манят,
Так далеки и так близки,
Чуть уловимые в тумане
Блуждающие огоньки.
То за рекой, за речкой быстрой,
Там, где черемухе цвести,
В полночном поле трактористы
Спешат зарю с зарей свести.
1952 |
Реклама системы
Sape.ru:
|
![[три]A-CCCP@tut.by](../../img/mailb.JPG){kind=small}